стычек. Ну, только так я грешным делом мог объяснить столь малые потери у «кубанцев» Наливайко.

Однако ничего подобного. Казаки из 4-го полка были чуть ли не впереди остальных в тех боях, а самым первым в строю шел командирский «есаул» самого Якима. Этот рыжебородый, кучерявый, богатырского роста казак излучал какую-то дикую энергию, точно с нечистью связанную. И глаза, кстати, у него были зеленого цвета…

В ожидании скорой встречи я улыбнулся, зная, что Яким уж точно не позволит мне загрустить во время, пока мой крейсер проходит восстановление…

Когда я вошел в командный отсек, то встретил там как всегда приветливую, свою незаменимую помощницу Алексу, которая мило улыбнулась и пожелала доброго утра командиру.

— Какие будут распоряжения, господин контр-адмирал? — спросила она, когда ее начальник плюхнулся в свое любимое кресло.

— Что на корабле твориться? — я прекрасно понимал, что на «Одиноком» не случилось ничего того, о чем бы стоило беспокоиться лично капитану, и задал вопрос просто на автомате, ведь надо было что-то сказать.

— Без происшествий, — коротко ответила девушка-андроид. — Могу рассказать о действиях экипажа за время вашего отсутствия по минутам вахты…

— Нет, нет, не надо! — остановил ее, я, уже как-то по простоте душевной или из любопытства разрешивший подобное и потом замучавшийся слушать монотонный доклад о том, кто из матросов на боевом посту находится с температурой, а кто с похмелья…

— Я пошутила, — снова улыбнулась Алекса. — Разве вы не поняли?

— Что? Конечно, понял, — возмутился я. — Отличная шутка от искусственного интеллекта. Только предупреждай заранее, когда смеяться…

— Я еще поработаю над подачей, — подмигнула мне помощница.

— Не флот, а юмористическое шоу, — проворчал я, осознавая, что все больше похожу на того же Самсонова в его возрастном брюзжании.

Кстати о Самсонове. Наверное, уже ухмыляется и представляет, как ткнет мне в лицо тем фактом, что разведчики никого постороннего в системе «Мадьярский Пояс» не нашли. Я посмотрел на карту, постоянно горящую на мостике, и удивленно хмыкнул.

— О, а наш командующий проснулся видимо раньше всех…

На трехмерном изображении было видно, что к переходу в искомую звездную систему уже подходила 3-я «линейная» дивизия в полном составе. Значит, приказы отданы, и операция начата. Иван Федорович ободренный данными разведки, не стал дожидаться подхода вице-адмирала Козлова и решил не тянуть резину. Пятнадцать вымпелов дивизии Козицына уже находились в непосредственной близости от портала и скоро должны были разделиться, по крайней мере на три группы, для прыжков.

Сразу из-за своей численности и ширины кольца перехода дивизия проникнуть в соседнюю систему не могла, поэтому ее командиру необходимо было для начала сформировать авангард. Первая группа кораблей, как правило, состояла из самых высокозащищенных вымпелов — линкоров и тяжелых крейсеров. Именно сверхпрочные дредноуты с мощными защитными полями и двойным слоем нимидийской брони могли в случае чего продержаться на той стороне портала, пока к ним на помощь не подоспеет вторая группа поддержки.

Интервал между прыжками составлял примерно сорок-сорок пять минут. Это время требовалось для энергетических установок кольца, чтобы вновь накопить мощности для следующей активации. И если нас в «Мадьярском Поясе» встречали бы серьезные силы врага, то авангарду Козицына пришлось бы не сладко, однако если учитывать то, что рядом с кольцом по ту сторону находились только корабли 13-ой американской дивизии, сильно поредевшей не так давно, за первую группу входа Козицыну можно было не беспокоиться, она безусловно выдержит удар…

Блин, а как так получилось, что разведка не обнаружила ни одной свежей дивизии из 6-го флота Дрейка? — я не мог поверить в то, что абсолютно ошибся в своих расчетах.

Меня не сильно беспокоили подколы по этому поводу от адмирала Самсонова, пусть изгаляется. Скорее контр-адмирал Васильков был уязвлен собственной недальновидностью и самоуверенностью. Может, и вправду я переигрываю самого себя, и Итан Дрейк до сих пор стоит у перехода «Тарс–Таврида»? Странно это все и пока необъяснимо…

Так, а что там у второго портала? — я посмотрел на сектор в районе «врат» на «Новую Сербию». Здесь картина оставалась прежней, такой, какой я ее оставил, когда уходил к себе в каюту. Вплотную к порталу прилепились сразу две русские дивизии: 2-я «ударная» моего, не знаю теперь даже как назвать, наверное, заклятого врага — Кондратия Белова, и 15-я «линейная» вице-адмирала Дамира Хиляева.

Более тридцати кораблей сгрудились у самого обода кольца, только бы не дать возможности американским дивизиям 4-го флота войти и закрепиться в «Бессарабии». Сразу был виден профессионализм наших комдивов, как бы враждебно я не относился к одному из них, но не признавать его опыт было нельзя. Тяжелые корабли первого класса обеих дивизий борт к борту стояли, развернувшись носами к порталу, с уже работающими на полную мощность защитными энергощитами. Другой бы на месте Белова не был бы столь щепетилен в подготовке к отражению атаки. Но Кондратий Витальевич прошел не одну кампанию и знал, что если позволить такому противнику, как американцы, хоть на час закрепиться в системе, его уже отсюда не выколупаешь, а дальше к вражескому авангарду будут подходить все новые и новые резервы.

Я пробежал по клавишам, просматривая информацию от разведывательных зондов 2-й дивизии, посланных в соседнюю систему. Точно, вот последние данные — к переходу «Новая Сербия–Бессарабия» на полном ходу скученно приближалось сразу несколько дивизий адмирала Грегори Парсона. Значит, вскоре американцы попытаются войти на нашу территорию. Что ж, здесь я с Самсоновым был полностью согласен — двух российских дивизий с опытными комдивами более чем достаточно для пресечения любой попытки Парсона проникнуть в «Бессарабию». У АСРовцев здесь никаких шансов на победу, огнем дредноутов Белов и Хиляев сметут любой авангард противника, до прихода к нему подмоги…

Моя же родная 27-я «линейная», или вернее то, что от нее осталось, вместе с искореженными вымпелами Семеновской дивизии находились в паре миллионов километров от дивизии Козицына, скорее всего для подстраховки операции, которую он начал.

Очень печальную картину представляла моя сводная дивизия, состоявшая на данный момент всего из трех боевых единиц. Да, да не смейтесь рядом с «Одиноким» из 27-ой находились только линкоры: «Кагул» и «Императрица Мария» — и это все! Два выживших в мясорубке эсминца: «Разящий» и «Забияка» вместе с единственным легким крейсером «Адмирал Грейг» сейчас были на патрулировании ближнего сектора, пытаясь отыскать разбежавшиеся по норам османские галеры. Вот все что осталось. Был правда еще крейсер «Меркурий» — наш некогда флагман, но он несколько дней как ушел в тыл на восстановление и скорого его возвращения в строй ожидать не приходилось в связи с серьезностью повреждений, полученных крейсером в первом столкновении с османской эскадрой.

Если считать стандартную численность российской дивизии кораблей в пятнадцать-семнадцать вымпелов, что, кстати, случалось не всегда, то моя 27-я представляла скорее бригаду. В связи с тем, что Самсонову негде было взять резервы, я начал опасаться, как бы командующий снова не рубанул с плеча, как он это умеет, и не расформировал мое подразделение! А что, за усачем не заржавеет, он подобные фортели уже выкидывал в прошлую кампанию с османами. Тогда Иван Федорович так же нещадно тасовал корабли, как карты, пока лично император не сделал ему замечание. Сейчас государя-императора рядом не было, да и к тому же командира у моей дивизии тоже не стало, бедолага Гуль отправился на «Новую Москву» под конвоем…

А что это вы господин Васильков так распереживались за судьбу 27-ой? Уж не имеете ли на нее виды? Я честно признаюсь, что думал об этом. Почему бы нет? В самом деле, я адмирал или кто? Разве мне не хватит опыта для руководства несколькими вымпелами во время боя? Если я уже ловил себя на мысли, что даже Таисия может возглавить Семеновскую, то чем ваш покорный слуга не комдив? Так незаметно я все больше и больше погружался в сладостные мысли о новой должности. Ну не просто же так Самсонов вытащил меня из колонии, вернее отдал приказ на мое освобождение? Только лишь для того, чтобы снова поставить капитаном тяжелого крейсера? У него что, адмиралы под ногами валяются⁈

Я нехотя отвлекся от своих розовых фантазий, когда снова увидел на экране хорошо мне знакомую галеру.

— Так, а почему «Мама Люда» до сих пор болтается у нашего правого борта? — спросил я Алексу. — Она должна была уйти в рейд еще несколько часов тому назад.

— Это я распорядилась, — ответила моя помощница.